Кочевье

Наши души кочуют, кочуют, кочуют…
В бесконечных степях, в беспробудных туманах.
Пьяный ветер погони шаманом врачует
От побед и потерь наши рваные раны.

В лабиринтах сознанья и прериях быта.
То ли мы седоки, то ли вольные кони.
И под хохот копыт безвозвратно забыто
Расписанье ролей в этой вечной погоне.

Наши души кочуют. Все реже привалы.
Все трудней в виражи поворотов вписаться.
Все коварней подъемы, все чаще завалы.
И готово дыханье на хрип изорваться.

Под малиновый звон поминально-кабацкий,
Рестярявши «зачем» — лихорадочно рыщем.
Наши души кочуют — то ли табор цыганский,
То ли белые птицы над пепелищем.

Может, это — игра? Может, нами — играют?
В чьем-то странном пасьянсе мы — битые карты.
Может быть, мы давно добежали до края,
Обречённо рванувшись когда-то фальстартом?

Мы — кочевники духа. Кочевники духа.
Нашей плоти за нами уже не угнаться.
И судьба шепелявит нам в спины старухой
С обесцененной пачкой своих ассигнаций.

К умоленьям ее равнодушны и слепы,
Попираем погосты и мшелые кровли.
И сметаем, как мусор — ненужный, нелепый,
Верстовые столбы, запыленные кровью.

Я не знаю, какие пируют в нас силы…
То ли демоны мы, то ли жалкие черви.
Только кажется мне, что и после могилы
Не окончится пьяное это кочевье.

Только знаю одно: этот пусть — бескорыстен.
Может быть, потому силы есть сомневаться.
Дай нам бог или черт хоть каких-нибудь истин,
Если сами не сможем до них доскакаться!

сентябрь 1988 года